Правда от Ромарио. И ничего, кроме правды...

Ромарио, один из лучших бразильских форвардов всех времен, решил высказаться от души. Лучшего места, чем известный ресурс The Players Tribune, для этого не найти. "Террикон" приводит откровения великого человека в своем сокращенном переводе, с максимальным сохранением эмоционального накала...

В некоторых из моих клубов я договаривался о праве не спать допоздна. Но я никогда не пропускал тренировки. Позвольте мне прояснить это. В Бразилии я говорил каждому президенту: "Послушайте, мне трудно просыпаться рано, поэтому я буду тренироваться во второй половине дня". Вокруг этого всегда наворачивали так много всякой ерунды. "А, Ромарио не спит!" Да нет, он спит. Он просто просыпается позже. "Ромарио не тренируется!" Да нет, тренируется, только не в девять утра. Президенты знали об этом. Говорили ли они тренерам - ну, это не моя проблема.

Я никогда не позволял себе гулянок накануне матчей. Если мы играли в воскресенье, то самый поздний мой выход в город был в пятницу вечером. Ну, хотя, иногда все-таки случалось и по-другому. Но редко - один раз из десяти. И послушайте, я никогда не курил. Слава Богу, я никогда не имел дела с наркотиками. Я никогда не пил алкоголя. Ни капли. Кто сказал, что вы не сможете повеселиться, если не выпьете?

Та история про пляж? Дело было так. Нам предстоял матч с "Флуминенсе", но я решил не играть. Я честно не могу вспомнить, почему. Так или иначе, ребята собрались за 24 часа до игры, чтобы подготовиться, а я провел день на пляже. Потом почему-то решил, что все-таки хочу играть, и сразу поехал на "Маракану". Команда уже находилась там несколько часов. Они даже разогрелись. Я шел в раздевалку, стряхивая гребаный песок с ног. И я сыграл. Этот парень, Марсело, собирался дебютировать — он пригласил всю свою семью посмотреть. Я вышел вместо него. Бедный парень. Так или иначе, я забил дважды, и мы выиграли. Моя психологическая подготовка была проста: просто прийти, надеть футболку и забить. Другого секрета нет. Никогда не было.

Это вроде секса, понимаете? Ты должен делать то, что тебе подходит. А для меня секс всегда был охрененно хорошей штукой! Иногда утром дома, если я просыпался и чувствовал стояк, я занимался сексом с женой и потом ехал на матч. Это придавало мне спокойствие и легкости на поле.

Люди, я боюсь собак. Когда мне было 13, мы поехали в гости к бабушке, и на меня набросились две дворняги и пекинес. Я уважаю собак. Я никогда не причиню им никакого зла. Но они пугают меня до смерти. Причем чем они меньше, тем хуже. С немецкой овчаркой у меня никогда не будет никаких проблем. Но молю вас, уберите куда-то подальше этих ублюдков чихуахуа!

Я не был высокомерным. Я был самоуверенным. Понимаете, о чем я? Я любил говорить, что, когда я родился, Бог глянул на меня и сказал: "Вот человек!" Людям казалось, что это нахальство. Но послушайте, это же была правда! Люди говорили что-то типа: "О, Ромарио, он любит тусоваться, пропускает тренировки, не пропускает ни одной юбки!" А в следующей игре я делал хет-трик, и те же люди говорили: "Этот Ромарио - он чертовски хорош!" Типа - да, он нахал, но он забивает! А разве это нахальство? Нет! Я всегда был уверен в себе и в том, что я делаю. Я просто говорил правду. Ну, конечно, иногда мне приходилось и хвастаться, ха-ха-ха!

Помню, как мы ишрали с отцом в футбол у железной дороги рядом с нашим домом в Жакарезиньо. В четырехлетнем возрасте у меня была астма, и я плохо спал. Когда никак не мог заснуть, я вставал, теребил папу одной рукой, а в другой сжимал футбольный мяч. Мы выходили и минут 10 играли. Мяч уже сводил меня с уме тогда. Просто нанести несколько ударов по нему было достаточно, чтобы я почувствовал себя счастливым. И когда мы возвращались домой, я засыпал, как убитый.

У моего старика было пять заповедей. Не витай в облаках. Не пей вина. Не употребляй наркотиков. Не позволяй никому иметь тебя. А когда пожимаешь кому-то руку - делай это крепко и смотри человеку в глаза. Следую ли я им? Аминь!

Давайте представим, что я уже забил четыре гола в матче. О чем я думаю в этот момент? О том, что следующий шанс будет последним. Я провел большую часть моей карьеры в магазине последних шансов.

Дунга был прав. Когда я играл за "Васко", у нас в какой-то момент не шли дела. Тита и Роберто Динамит решили, что я, самый молодой, должен пахать на них. Эти мужики были легендами, понимаете? Они думали, что могут делать, что хотят. Но они почти не забивали! И тогда я сказал: "Слушайте, я работаю на команду. И чтобы понять, насколько я хорошо это делаю, просто посмотрите список бомбардиров". Они бы спорили и дальше, но тут Дунга сказал: "Ладно, я буду пахать на него, только пусть и дальше забивает!" Именно это и случилось. Он был умным парнем, этот Дунга. В отличие от некоторых других...

В Нидерландах было чертовски сложно. Когда я перешел в ПСВ, мне было 22 года и я не жил нигде, кроме Рио. И вот я оказался в месте, где все время темно и холодно. Черт - мороз достигал минус 17. Семнадцати!! И вы еще обвиняете меня, что я не тренировался! Однажды я из-за холода целых три дня провел взаперти в моем гребаном доме. Парни уже начали беспокоиться за меня. Они приехали и начали стучать в дверь, но я не отвечал. Я был в зимней спячке, бро!

Кройф стал одним из моих лучших друзей в футболе. И конечно, он был моим лучшим тренером. Когда я приехал в "Барсу", то попросил 11-й номер, мой любимый. Кройф дал мне 10-й. Я сказал: "Мистер, это великая честь для меня, но я предпочитаю 11-й". Понимаете, все везде ведь хотят "десятку". И тут я, такой скромный! Кройф сказал - "Нет!". Все выглядело так, как будто я отвергаю эту честь. И он объяснил, что в его команде лучший игрок всегда выходит под 10-м номером. Блин, ну что было возразить на это? Пришлось мне полюбить "десятку" - с тех пор навсегда.

Я вообще не рассчитывал играть на чемпионате мира 1994. Это правда. Бразилия легко квалифицировалась, а у меня были проблемы с тренерами сборной, и меня просто не вызывали. Но в последнем матче с Уругваем нужна была победа или ничья. И знаете, что сделали эти сукины дети? Они приползли назад, к своему лучшему игроку. Честно - никакого давления в том матче я не испытывал. Наоборот - мне было весело. Я просто хотел кое-что доказать этим ублюдкам из тренерского комитета. Спросите кого угодно - вам подтвердят: это был лучший матч, который может сыграть футболист. По десятибальной шкале я ставлю себе за него 11.

Я лучше буду счастливым, чем богатым. Или богаче, в моем случае. Когда в 1995 "Фламенго" предложил мне контракт, я задал себе вопрос: "Чего ты на самом деле хочешь?" В денежном плане это был бы не лучший вариант, даже если бы мне заплатили самую большую сумму в истории бразильского футбола. Мне было 29 лет, впереди - почти наверняка еще несколько успешных лет в Европе. Но в Рио я был бы ближе к родителям, брату, детям, друзьям. К моему пляжу, моему фанку, моему хип-хопу, моему солнцу. Я знаю, что мое решение многим показалось странным, но для меня оно имело глубокий смысл.

Сожалею ли я о чем-то? Ребята, я мог бы столько всего плохого о себе сказать: хам, наглец, придурок... Список будет очень длинным. Но ты должен оценивать каждое свое действие, учитывая момент, когда оно совершалось. Тогда я был совсем другим парнем, и мир футбола был совсем иным. Я пришел из ниоткуда. Мне пришлось сражаться насмерть, чтобы попасть на вершину. И я тратил на это все свои эмоции. Все, что я делал, хорошее или плохое, шло от сердца.

В конце концов, никто не совершенен. Да нас и не создавали для этого. И спасибо Господу за это!

Юрий Шелест, специально для "Террикона"